Алексей Станчинский — долгий путь к признанию

Заочное обучение Алексея Станчинского у Сергея Ивановича Танеева

Алексей Владимирович Станчинский начал заниматься у Сергея Ивановича Танеева с 1904 года по контрапункту и полифонии. В письмах А. Станчинского к Гале Астафьевой и А.А. Астафьевой сообщается о регулярной и интенсивной работе знаменитого педагога и его выдающегося ученика.

С этого времени в произведения Станчинского начинает проникать контрапунктическая техника. Он уже написал ряд замечательных произведений полифонического характера. Это двойной канон и фуга (двухголосная) соль минор, ряд канонов, созданных в ярком индивидуальном стиле с талантливыми инновациями перекрещенных голосов и стильной, присущей именно ему мелодией и гармонией. Как писал ему руководитель по музыкальной форме и гармонии Николай Жиляев, в каждом такте можно узнать Станчинского. Композитор вступает в полосу зрелого стиля.

Но на дальнейшие занятия композицией повлиял ряд обостренных семейных обстоятельств и связанные с ними стрессы. Произошел временный перерыв в творческой работе.

В январе 1910 года, когда Станчинский проводил рождественские и новогодние праздники в деревне Логачево вблизи Новоспасского (имение М.И. Глинки в Смоленской губернии), в Москве скончался его отец Владимир Николаевич. Отца решили похоронить на погосте Новоспасской церкви в двух верстах от Логачево.

Алексей, безумно любивший отца, не желая расставаться с ним, остался на ночь в часовне, куда поставили гроб с телом и, будучи достаточно религиозным и впечатлительным, читал всю ночь молитвы. Наутро его нашли в тяжелом психологическом трансе и определили в частную клинику, где он провел около двух месяцев, постепенно приходя в себя.

Квартиру в Москве пришлось ликвидировать, часть вещей отправили в Логачево, часть оставили у родственников. Алексей жил то в деревне Федосово, откуда родом был муж старшей сестры Лидии, то в Логачеве. Лидия Станчинская частными уроками, с большими трудностями и лишениями поддерживала семью. Небольшое имение Логачево закладывалось и перезакладывалось в Крестьянском банке.

Сергей Иванович Танеев беспокоился о своем ярком ученике, боялся, что его талант может погибнуть.

Второй стресс произошел осенью в том же 1910 году, когда узнали, что у Алексея будет ребенок от Елены Ивановны Бай, яркой красивой девушки, в которую был влюблен Алексей приблизительно с 1905 года.

Елена Ивановна Бай родилась в Москве в 1882 году.

Родители Елены жили в доме Станчинских и присматривали за домом и хозяйством. Старшие, мать и сестра Алексея, в связи с этими обстоятельствами отставили семью Бай от своего дома, считая невестою Галю (Анну Астафьеву - по отцу Топоркову), пианистку из Санкт-Петербурга. Родители Алексея и Гали дружили еще с Оболсунова (Шуйский уезд Владимирской губернии, вблизи села Тейково), где родился Станчинский. Отцы обоих в 80-90-х годах работали на мануфактурном производстве у фабрикантов Каретниковых и жили в домике для служащих в Оболсунове. Мать Гали была крестной матерью Алексея.

Семья Бай поселились в 25 верстах от Логачево, что от Алексея скрывалось.

Только осенью 1910 года Станчинский вернулся к творчеству, постепенно налаживая связи.

По свидетельству сестры, все написанное до 1911 года Станчинский считал пройденным этапом, кроме крупного фортепианного сочинения "Мефитика" на древнегреческий ритм 25/8 (2/8, 2/4, 3/8, 3/4, 2/4, 3/4).

С.И. Танеев, которому Станчинский наконец сообщил о том, что снова принялся за сочинение, в письме от 10 октября 1911 года выразил желание познакомиться с новыми сочинениями и продолжить занятия фугой, хотя и заочно.

О том, как проходило это уникальное в своем роде заочное обучение, рассказала сестра композитора А. Стачинского Лидия в 1956 году при встрече со мной.

План работы был следующий: С.И. Танеев назначал задания и передавал их Лидии Станчинской, находящейся в Москве. Сестра пересылала материалы в Логачево. Алексей выполнял их и отправлял снова в Москву, и Лидия относила работу Танееву. Он подробно правил задания и тем же путем направлял своему ученику. Так родились "Тетради по фуге" А. Станчинского.

В комментариях Танеев рекомендует выполнять задания и писать трехголосные фуги Станчинскому на свои темы, оставляя по три строчки пустыми для правки.

В "Тетради по фуге" 1912 года Станчинским создано пять масштабных полифонических произведений в форме трехголосных фуг: ля минор, ми-бемоль мажор, ми мажор, фа мажор, ми минор. Они написаны черными чернилами на трех строчках в трех ключах: скрипичным, альтовом и басовом с пропуском еще трех свободных. Перед каждой фугой - план-экспозиция "тема-ответ" для предстоящего сочинения. Объем материала говорит о поистине титанической работе и учебе Станчинского, увлеченной, ежедневной, темпераментной.

На оставшихся пустыми строчках С.И. Танеев карандашом тщательно редактирует, правит, проверяет, комментирует работы. Замечания и пожелания С.И. Танеев пишет явно в объемном систематическом мышлении. Это касается мелодики, гармонии, формообразования, полифонии, стиля, эстетики произведения и формы написания. В некоторых случаях даны два-три варианта.

Самое интересное, что в одной фуге С.И. Танеев дает свои трехголосные варианты, как пример развития и доводит их до логического конца - окончания произведения. В ряде случаев Танеев дает не один вариант почти от начала до конца вещи, без остановок и пропусков. Так что можно говорить, что это пример редчайшего совместного полифонического творчества на одну тему двух выдающихся русских композиторов А.В. Станчинского и С.И. Танеева, заслуживающих самого тщательного и глубокого исследования и анализа.

В конце тетради, просмотренной и датированной С.И. Танеевым 17 марта 1912 года, Сергей Иванович сообщает, что к нему приходят Васильев и Исерлис, ученики, общавшиеся со Станчинским, новый ученик Артынов. Приводит он и другие сведения из своей жизни.

К счастью, несмотря на почти столетнюю давность, карандашные пометки практически полностью сохранились и достаточно четкие для прочтения.

Удивительная одаренность и работоспособность Станчинского поражала даже С.И. Танеева, который откровенно ставил Станчинского первым среди его выдающихся учеников: Скрябина, Рахманинова и Прокофьева.

Новый полифонический стиль - обширные темы диапазоном в две, три, даже четыре октавы заплетены у Станчиского в удивительную, гармоничную русскую косу гармоничными художественными синусоидами. Ведение и переплетение голосов отличается непревзойденным композиторским мастерством. Все это при сохранении оригинального, в русских интонациях, мелоса, четких и своеобразных формообразующих конструкций, не имеющихся даже у Баха и не встречающихся у великого полифониста.

Высота совершенства творчества Алексея Владимировича Станчинского позволяет смело назвать его гением Серебряного века России.

Матвеев-Вентцель Валентин Сергеевич
(композитор, пианист, кандидат философских наук, доцент)
http://liga-ivanovo.narod.ru/istalm05-09.htm